Сегодня для достижения хороших результатов операции уже недостаточно только индивидуального опыта и мастерства хирурга. Необходимо множество составляющих, и чтобы все эти составляющие были передовыми и технологичными. Ещё важно, чтобы все участники лечебного процесса (включая медицинских сестёр, санитарок) были объединены одной целью – сделать максимум возможного для пациента, и выполнить этот максимум предельно качественно. Именно так работает наша команда.
Содержание
Операция — это всегда командная работа
Часто пациенты не задумываются и не представляют, как на самом деле сложен процесс их лечения (операции), каких требует ресурсов, кто в этом участвует помимо лечащего врача.
Нередко, выбрав себе хирурга и обсудив с ним, казалось бы, все нюансы лечения они полагают, что этого вполне достаточно для получения качественной медицинской помощи. На деле, за пределами этой беседы остаётся труд ещё очень многих специалистов. И очень важно, чтобы врач работал по отношению к ним не изолировано, а в команде, чтобы он сумел заразить их стремлением сделать для пациента всё возможное.
Начинается всё ещё до госпитализации. Вы сдаёте массу анализов, которые, как кажется, только затягивают лечение. На самом деле показатели этих анализов и обследований позволяют определить оптимальный способ лечения и понять, с какими проблемами возможно придётся при операции столкнуться. Любая операция – риск, она может стать даже причиной гибели пациента. Очень важно выявить все «подводные камни» заранее и приготовиться к трудностям, до того как с ними столкнёшься, принять адекватные профилактические меры.
За сутки перед операцией пациента осматривает анестезиолог. Его задача оценить все возможные риски, связанные с общей анестезией. Он оценивает состояние пациента по результатам очного осмотра и анализов. Бывает, что состояние здоровья больного (обусловленное возрастом, сопутствующими болезнями и пр.) исходно не предполагает даже наркоза, не говоря уже о самой операции. Адекватный врач, работающий в контакте с анестезиологом, всегда прислушивается к его мнению. Иногда необходимо вовремя остановиться – когда риск операции для больного превышает шансы её перенести.
В пограничных случаях очень многое зависит только от анестезиолога – его навыков, опыта, наличия в арсенале необходимых расходных материалов для анестезии.
Во время самого хирургического вмешательства (помимо врача и анестезиолога) в операции участвуют ассистенты, операционная сестра, сестра-анестезистка и санитары операционной. От их навыков, опыта и слаженности работы тоже многое зависит. В бесплатной медицине врач не может выбрать себе этих помощников. В платных клиниках такая возможность есть.
Только при командной работе и общей заинтересованности в стремлении качественно оказать помощь больному возможно преодоление издержек современной медицины. Задача же врача – организовать и обеспечить это насколько возможно хорошо.
Я работаю в команде единомышленников. Этим и объясняется то, что нам удаётся оказывать нашим больным качественную медицинскую помощь на самом современном уровне. У нас нет очередей, пациентам не грозит невнимание, мы не применяем устаревшие технологии в лечении, не навязываем ненужные обследования и лечебные мероприятия.
Всё это даёт возможность нашим больным получать качественное лечение в Санкт-Петербурге, а не искать его в онкологических центрах Германии, Финляндии, Израиле, Швейцарии или других странах.
Хороший врач — это знания плюс опыт
Врач, лечащий больного, никогда не сделает ему специально что-нибудь плохое. Любой врач всегда стремится, чтобы его пациент поправился. Но есть исходный уровень знаний и опыта. Не может художник написать картину, а пианист сыграть лучше, чем умеет, чем ему дано. Так же и хирург.
На практике у нас много врачей, в том числе и возрастных, обременённых регалиями и учёными званиями, которые не выполняют досконально всех правил операций (например, не удаляют при онкологической операции все подлежащие удалению лимфатические узлы). И делают это отнюдь не из-за того, что не знают, что это неправильно. Просто уровень их подготовки, практических навыков и знаний не даёт им уверенности в своих силах и не позволяет иногда пойти на необходимый разумный риск, преодолеть внутренний страх перед возможными осложнениями.
Быть может это обусловлено тем, что в своё время всю свою энергию они потратили не на оттачивание врачебных навыков, а на «науку». За рубежом медиков делят на учёных и практиков. Первых не допускают до лечебной работы, давая при этом возможность реализовать себя и заработать в научной сфере. У нас такой возможности нет, и «учёные» ищут возможности заработка в практическом здравоохранении, подменяя своими регалиями ожидания пациентов на практический опыт врача.
В отличие от социально ориентированных стран в нашем отечестве существует длинный и короткий путь становления врача. Первый путь аналогичен таковому и в других странах. Он подразумевает постепенную наработку опыта ежедневной практикой, изучением специальной литературы и перениманием опыта у более опытных коллег. Становление, например, хирурга этим способом наступает годам к 40 – 45.
Второй путь несколько иной, он стал возможен в нашей стране только последние десятилетия. Этот путь бывает «совсем прямой» – когда руководителем медицинского учреждения назначают вчерашнего врача-дежуранта или клинического ординатора, и тот вместе с должностью получает допуск к бесконтрольной самостоятельной лечебной работе.
Как узнать, хороший врач или плохой?
Самый надёжный способ получить достоверную информацию о том или ином специалисте – побеседовать с перевязочной медсестрой его отделения или персоналом операционной — они наглядно видят результаты труда каждого хирурга. Также нельзя сбрасывать со счетов «сарафанное» радио, но оно не всегда объективно.
К сожалению, в нашей стране нет рейтинга врачей и открытых данных по числу пролеченных конкретным врачом пациентов, а также по частоте возникновения у него осложнений. Осложнения бывают у всех, главное, чтобы их количество не превышало средний процент, возникающих и у других докторов. Если врач говорит, что у него не бывает осложнений – он либо лжёт, либо мало работает, либо не всегда полноценно и качественно выполняет все этапы операции.
Доверять на 100% сведениям из интернета тоже нельзя – плохие отзывы могут писать недобросовестные конкуренты.
Как я делаю операции на молочной железе
Навыки и опыт, практические наработки в уже имевших место критических ситуациях, ощущение поддержки и помощи от команды коллег, моральная готовность к сложностям операции – позволяют выполнить её «как положено».
Любую онкологическую операцию я мысленно провожу в несколько этапов:
- Планирование – когда я рассматриваю все результаты обследований пациента и выбираю оптимальный для него вариант лечения – подлежит ли он операции, или необходимо начать с системного лечения.
- Какие ещё необходимо выполнить обследования.
- Что бы я в данной ситуации предложил своему близкому человеку.
Если пациент подлежит хирургическому лечению, например, при раке молочной железы, выбираю тип его онкологической операции: с сохранением молочной железы, или нет. Далее я мысленно отвечаю на вопрос, каким способом выбранную операцию лучше осуществить: где произвести разрезы, можно ли использовать при данной операции принципы пластической хирургии, и если да – то какие.
Такие решения всегда принимаются с оглядкой на главное правило – не изменять принципам выполнения самой онкологической операции, потому что главная цель – выздоровление пациента, и красота в ущерб здоровью недопустима. В завершение всегда мысленно задаю себе вопрос: «Сделал бы я запланированную операцию своему родственнику?» И только если отвечаю себе: «Да» – предлагаю её пациенту.
В случае необходимости удаления всей молочной железы всегда отдаю себе отчёт, что женщина может потом захотеть восстановить грудь (даже если сейчас, находясь в состоянии аффекта из-за страха предстоящей операции, полностью отрицает такую возможность). Всегда провожу планирование с оглядкой на возможную реконструктивно-восстановительную операцию, чтобы операция по восстановлению молочной железы прошла проще, быстрее, а шрамы от первой операции не мешали бы и эстетически не влияли на результат.
При выполнении любых операций на груди (будь то вмешательства при доброкачественных опухолях или онкологические операции при раке молочной железы), я всегда стремлюсь выполнить операцию не только качественно, соблюдая онкологические правила, но и максимально эстетично, применяя современные расходные материалы, новые технологии. Во время операции стараюсь максимально тщательно выполнить все её этапы, бережно обращаться с тканями, щадящим образом и прецизионно выделять анатомические образования (нервы, сосуды), стараюсь сохранять чувствительные кожные нервы. Всё перечисленное актуально для уменьшения риска возникновения послеоперационных осложнений и определённо влияет на результаты операции: чувствительность кожи в зоне операции, подвижность руки в плечевом суставе, заживление ран и время госпитализации после операции.
После операции всегда анализирую её с позиции «Что можно было бы сделать качественнее?», чтобы при последующих операциях результаты были бы ещё лучше.
Факторы, определённо влияющие на результат операции:
- Шовные материалы;
- Дренажные системы;
- Оборудование, используемое при операции;
- Технология биопсии сторожевого лимфатического узла (Sentinel Lymph Node Biopsy);
- Гистологические и молекулярные исследования.